О советском наследии

“Любой объект, который находится в публичном пространстве (это и архитектура, и фонтаны, и дороги), воспитывает визуальный вкус и эстетику”, –  рассказывает Михаил Алексеенко.

 Образы, которые присутствуют в публичном пространстве, являются основой для воспитания.

Недавно в Харькове установили скульптуры обезьян на одном из фонтанов сада Шевченка. Обезьяны являются воплощением советского культурного наследия, а потому вполне подходят тем горожанам, которые являются носителями этого культурного кода. Зато художники ищут новые образы и формы, или переосмысливают уже существующие, чтобы иметь возможность двигаться дальше, а не вязнуть в прошлом.

“Состояние современных памятников и монументов –  непонятное, а потому нуждается в переосмыслении. Для этого нужно поднять тему памяти и исторического следа. Мы не можем отказаться от постсоветского прошлого и просто вычеркнуть его, нам нужно переосмыслить его и жить дальше” – говорит Михаил Алексеенко.

Он создал скульптуру “Рыбка”–  увеличенную версию рюмки-рыбки из сервиза наших родителей. Из нее неудобно пить, поэтому ее не касались годами. Этот сервиз буквально воплощает в себе основные принципы, по которым жили советские люди, –  оставить лучшие вещи “на потом”, чтобы не испортить.

“Поколение людей занималось тем, что выстраивало в своих сервантах экспозиции и музеи с дефицитными вещами. Хрусталь, эти уродливые рыбки, ковры, орлы. Каждый пытался выстроить что-то индивидуальное, но на самом деле это все выглядело одинаково”. Мечта, которой не судьба осуществиться. Такое мировосприятие отзывается до сих пор во многих пространствах, в том числе и в публичном.

Продолжением темы несбыточной мечты является работа Константина Зоркина “Полет”. Проект создан в виртуальной реальности. Птицы летят будто над нами, мы видим их отражение в воде под ногами, а потом понимаем, что они летят там, в зеркальном отражении, и существуют также только там.

“Я очень люблю птиц. Я рисую эскиз этих беспородных птичек, а внизу композиции я рисую лужу и отражение. И тут я понимаю, что это и есть ответ: отображение птиц. Но они там не отражены, а настоящие, просто они летают под ногами. Это тоже такое таинственное состояние мира. Мы не видим чего-то, но оно может быть”.

О взаимодействии различных форм искусства

Виталий Кохан в работе “Скульптура. Архитектура. Три” поднимает тему современного монумента, не отходя от советского наследия, которое определяет его форму и содержание. В контексте советской культуры монумент –  памятник, куда люди приходят почтить героя или героическою событие.

“Шаблон поведения с памятниками, отработанный в советскую эпоху, не включает в себя комплексное решение проблемы публичного пространства. В Харькове не хватает мест, где можно прийти и посидеть, замедлиться, побыть в комфорте. Поэтому я придумал игровую площадку для взрослых”.

Скульптура и функционализм идут бок о бок в понимании Виталия. Его работа является одновременно и произведением искусства, и функциональным элементом публичного пространства. Она существует в виртуальной и реальной действительности.

Следующий этап –  децентрализация художественным объектом культурной среды и его влияние на публичное пространство. Иными словами, если поставить скульптуру в пустыре, создаст это культурное или социальное пространство вокруг нее?

Один немецкий художник ставил свои скульптуры в маргинальных районах. Сначала над его скульптурами издевались, но через несколько лет прекратили и начали уважать. Вокруг работ образовалось пространство, толерантное к искусству.

Для горожанина, живущего в спальном районе, поездка в центр является ритуальным путешествием. Он/она приезжает в место с определенными ожиданиями, но не может их реализовать, ведь город не приспособлен к такому. Это –  общее явление для многих городов, для Киева и Харькова в частности.

“В Киеве и Харькове очень много транзитных зон, которые прежде были запланированы как public space. Эти места теперь просто не используются по назначению и остаются незаметными. Существует шанс, что объект искусства, которое может стать частью такой зоны, изменит социальный климат вокруг себя и привлечет внимание общества своим присутствием. Объект искусства может стать важным элементом коммуникации в городе, определенной точкой сбора смыслов”.

О городе и новейшие технологии

Муниципалитет города стремится создать для жителей и гостей города пространство, где они чувствовали бы себя комфортно. Горожане не всегда понимают, что является современным искусством, а что – пережитком советской эпохи.

Художники говорят о необходимости инструмента прямой демократии, с помощью которого люди смогут выбирать, какой монумент будет стоять в публичном пространстве. К тому же, необходим диалог художника с аудиторией. Объяснять горожанам символизм и содержательность новых произведений искусства в их пространстве означает легализовать и закреплять их как норму.

«Изречения власти о том, что  "это ценно, а это – плохо", и  является главной ценностью, так же как и искусство виртуальной реальности. У нас сейчас власть определять, что хорошо, а что – не очень, –  говорит Роман Минин.

Другой аспект –  взаимодействие художников с городским правительством. Знатоки и исследователи современного искусства могли бы быть экспертами и советниками по вопросам обустройства публичного городского пространства. Создание общественной организации, которая выступала бы в качестве посредника между правительством, художниками и горожанам.

Екатерина Рай рассказывает, что такая организация уже существует и не может работать в полную силу из-за бюрократических ограничения и культурных различия.

“Есть проблема, например, с разрешениями. Мы в Frontier идем к мэру спросить, можно ли поставить метки или маркеры. А они нам отвечают, что не  будет в ARI монумента ленинской эпохи Василия Ермилова, потому что это слишком коммунистический объект" .

Повлиять на решение городского правительства организация не может, как и создать объект даже в дополненной реальности.

Зато без общественного обсуждения устанавливается памятник Илье Муромцу, который хронологически принадлежит к 17 веку и не вписывается в историческую картину настоящего. Декоммунизировать этот монумент не кажется возможным, ведь образ не принадлежит к советскому наследию. Однако и его установление в современном Киеве поднимает вопрос о наличии/отсутствии диалога между художниками, правительством города и его жителями.