По его мнению, арт-индустрия даст новое дыхание региону, где сейчас царят безработица и апатия. Сам Клинов проводит в Каптарунах большую часть своего времени. Он переехал туда из культурного и насыщенного событиями Минcка. А как же другие проекты? Журнал, издательская и исследовательская работа, которую художник ведет уже на протяжении 20 лет? «Чтобы управлять культурными проектами, необязательно жить в Минске», — считает он. Более того, децентрализация культуры, по мнению Клинова, является одной из главных задач сегодняшнего арт-менеджмента.

– Вы являетесь основателем и редактором журнала «pARTisan» — издания о современном белорусском искусстве, которое выходит уже 15 лет. Какова концепция журнала? Планируете перевести его в онлайн?

– В настоящее время архив «pARTisan» содержит более 500 оригинальных текстов по современному белорусскому искусству, а также тысячи изображений и подборку визуального материала. Такой коллекции вы нигде не найдете. Мы имеем интернет-версию издания. Однако интернет-страница, словно лампочка, — выключил свет, и она исчезает. Если через несколько лет некому будет заниматься сайтом, то исчезнет и весь его контент. Поэтому для нас важно, чтобы печатная версия альманаха продолжала выходить. Ведь печатное слово останется. 

Когда мы начинали издавать журнал «pARTisan», я был больше художником, меня интересовало актуальное белорусское искусство и новейшее мышление. И это все было отражено в первых номерах. Но со временем мы поняли, что в Беларуси у нас нет такой привилегии иметь отдельный журнал об искусстве, отдельный о театре, отдельный о кино, литературе. Поэтому сфера нашей заинтересованности расширялась, и мы начали писать на различные темы — об актуальной культуре, кино, театре, литературе, музыке, философии и мышлении. Каждый номер «pARTisan» — тематический. Мы хотим дать читателям пищу для размышления, поделиться ультрановыми социальными, философскими и культурологическими идеями. Мы пытаемся адаптировать материалы для широкого круга читателей.

Журнал «pARTisan» — это трибуна для новейшей современной белорусской культуры. Когда мы начинали его создавать, об актуальной культуре никто не писал и эту тему не исследовал.

– Что вы имеете в виду, когда говорите «современная белорусская культура»?

– Это новейшая, актуальная культура, которая ведет поиск, проводит эксперимент. Это тот сегмент культуры, в котором отражаются новые идеи и новые смыслы, где продуцируется новейший интеллектуальный продукт.

– Название pARTisan сочетает в себе и art «искусство» и слово «партизан» — один из белорусских культурологических архетипов. Такая игра слов получилась случайно, или вы изначально ее задумали?

– «Партизан» — очень важный белорусский бренд, белорусская мифологема. Мы абсолютно сознательно ее использовали. Тем более что слово «art» очень хорошо вписалось в название.

Есть понятие, которые необходимо знать, чтобы понять белорусов. Партизан — одно из них. Это черта характера, которая понятна и глубоко коренится в каждом, кто живет здесь. Это наша историческая формула, концепция выживания. Еще 15 лет назад в Минске не было ни одной галереи, независимой площадки для презентации новейших идей и течений. Автор был, а «сцены» не было, не было структуры для распространения художественного и культурного продукта. Поэтому наши авторы пользовались теми же партизанскими стратегиями выживания и самопрезентацией. Все совпало. Поэтому pARTisan быстро стал культурным брендом.

На данный момент проект разросся. Создан интернет-портал по современному искусству — partisanmag.by. Это независимая версия pARTisan. Тексты на сайте не повторяют печатную версию, к тому же на сайте помещен оригинальный визуальный контент. Второе — это «Коллекция pARTisan», которая представляет собой альбомную серию по современному белорусскому искусству. Уже вышло 15 альбомов, готовиться еще один. До нас никто не делал таких сборов по актуальному искусству. Третье — арт-деревня «Каптаруны».

– Действительно о новой белорусской арт-деревне, которую вы основали, сейчас говорят много. В чем суть этого проекта? Как он возник?

– Созданием арт-деревни я занимаюсь уже три года. Началось все с того, что я купил дом на границе с Литвой, в заброшенной деревне, где почти никого не осталось. Деревни в окрестностях также безлюдны. Большинство жителей выехало в Литву, и связей с Вильнюсом у них было больше, чем с Минском. Места там очень красивые, заповедные, уникальные.

Я начал реконструкцию своего дома для себя, а потом понял, почему бы не запустить здесь, в этом месте серьезный общественный проект? Фестивальную деревню или арт-деревню? Создать там общество, заселить пустые дома литераторами, художниками. Я привлек к этому проекту своих друзей, и они тоже приобрели дома в Каптарунах. Креативные люди поселились в соседних деревнях. Но и пустых домов еще много, поэтому процесс продолжается. Наша идея состоит в том, чтобы создать там креативный кластер, который бы охватил целый регион.

Каптаруны находятся в 200 км от Минска, в Поставском районе Витебской области. Никакой промышленности там уже давно и в помине нет. В регионе наблюдается высокий уровень безработицы. Но потенциал для туризма, для агротуризма и культурного туризма там очень большой. Сам проект только в начале своего пути. В его успехе заинтересованы все — и представители современной культуры, и художники, и местные власти. Арт-деревня может дать очень серьезный экономический толчок развитию региона.

– Вы окончательно переехали в Каптаруны?

– Большую часть года я провожу там.

– Вы не испытываете недостатка этой плотной культурной жизни, которая кипит в столице?

– Понимаете, в Беларуси сегодня неправильное, на мой взгляд, структурное распределение центров культуры. Все происходит в Минске, а в областных городах, поселках — почти ничего. В Европе дело обстоит по-другому. Культура там распределена равномерно. В небольшом городке может происходить фестиваль мирового масштаба, который посещают все известные звезды. Это нормально, так должно быть и в Беларуси.

Децентрализация культуры — для нас это очень важная задача. Фактически, проект «Каптаруны» и является попыткой это сделать. Попытка хоть на несколько дней перенести «культурную столицу» в маленькое поселение. И это нам удалось.

Этим летом у нас состоялся арт-фест «Хронотоп» и международный литературный фестиваль «Каптаруны». На два дня Каптаруны превратились в культурный центр Беларуси со значительной концентрацией творцов и событий. Было понятно, что в Минске в этот день проходит намного меньше мероприятий. Мы должны стремиться к децентрализации культуры, чтобы она начала осваивать регионы.

– Фестиваль «Хронотоп», который Вы упомянули, состоялся в арт-деревне Каптаруны в начале июля. Расскажите о концепции фестиваля. Для кого это событие?

– В перспективе, «Хронотоп» — это международный фестиваль авторского малобюджетного кино. Теперь мы решили начать с ежегодной летней киношколы. В течение недели у нас происходили занятия, мастер-классы, перед этим мы провели два дня по довольно-таки насыщенной программе с выступлениями музыкантов и лекциями.

– В каких помещениях?

– Инфраструктура понемногу разрастается, в нашем распоряжении были площадки, беседки, приспособленные места на 100 и более человек. Примечательно, что фестиваль прошел без спонсоров, в привычном понимании этого слова. Деньги на «Хронотоп» мы собирали через каунфандинговую интернет-площадку. И событие состоялось и получилось заметным и результативным. После этого фестиваля около 20 участников, приехавших на киношколу, остались и приняли участие в проекте «Кино за 4 дня». В этом году в конце июля мы собираемся повторить «Хронотоп», но в уже расширенном формате - с кинопоказами, обсуждениями, встречами с зарубежными гостями. Так, к нам приедет Андрей Сильвестров, создатель Международного Канского видео фестиваля в Сибири, идейно близкого «Хронотопу». Темой этого года Андрей Кудиненко, один из кураторов форума, предложил - пограничье в кино. Каптаруны для такого концепта - идеальное место. Мы также запустили краундфаундинговую кампанию, так что призываем присоединяться к нам - это того стоит. https://www.talaka.by/projects/2033/overview

– Артур, у вас очень широкое творческое резюме. Вы и литератор, и художник, и автор инсталляций, с другой стороны у вас техническое образование, вы редактор журнала, создатель и реализатор художественных и культурных проектов. Кроме всего прочего, за вами закрепился образ представителя белорусского авангарда. Что такое «белорусский авангард», как он повлиял на современное белорусское искусство?

– «Авангард», или «нонконформизм» — эти термины были важными для искусства конца 70-80 гг., когда государство поддерживало и продвигало только свою версию культуры. Тогда нонконформистская идеология была актуальна.

О белорусском авангарде можно говорить условно. Многие авторы называли себя «авангардистами», выражая таким образом свое несогласие с «официальным» искусством. Хотя более соответствующим для искусства того времени было бы определение «нонконформизм». Альтернативное искусство Беларуси в 90-х и 2000 гг. можно назвать «белорусское неофициальное» или «независимое» искусство. В принципе, это продолжение той антисоветской художественной традиции, но в новой версии, в новых условиях, на новом отрезке времени. Но теперь и этот срок может быть пересмотрен. Мы видим, что государство начинает активно использовать и даже поддерживать современное искусство. В Минске открылся Центр современного искусства, есть Музей современного искусства, — это государственные учреждения. И там есть место довольно смелым выставкам и арт-высказываниям. Поэтому современное белорусское искусство уже не назовешь «нонконформистским», «неофициальным» или «независимым». Противостояние между государством и современным искусством исчезает, и напряжение идет на спад.

– Для вас это некомфортно?

– Это нормально. Государство должно делать ставку на новое, а не на старое.

– Вы человек, который всегда чем-то одержим. Над чем вы сейчас работаете? Какой жанр, форма наиболее эффективны на данный момент, чтобы разговаривать с аудиторией?

– Мои проекты уже не просто художественные, они граничат с другой действительностью. Те же самые Каптаруны — для меня это арт-проект. Но это не просто проект — это еще и жизнь.

Сейчас меня больше интересует литература. Литература дает больше возможностей высказаться. Современное искусство становится сферой для немногих, требует определенного опыта и подготовки от зрителя. А зритель — ленивый по своей натуре, он ищет чего-то простого.

– А читатель?

– С ним проще. Литература имеет больше средств, чтобы разговаривать. Вербальный язык проще, чем язык современного искусства. Поэтому литературное произведение может охватить большую аудиторию, чем художественный объект.