— Black, White, Red, Yellow, Blue, Green. Почему вы так назвали свои альбомы?

— Я убеждена, что меньшим количеством слов можно выразить гораздо больше мыслей. Когда мы записали в Грузии первый сдвоенный альбом, он назывался «Нино Катамадзе и INSIGHT», а его обложка была белого и черного цветов. Поэтому я подумала, почему бы так и не называть наши альбомы. Идея с цветами была принята единогласно. Композициям, которые мы создаем совместно, давали названия, близкие по звучанию, настроению. Blue, например, — полностью оркестровый альбом. Соответственно, название альбома — это продолжение его звучания в цвете.

— Если бы INSIGHT не случилось в вашей жизни, какой бы вы были?

— Не знаю, потому что в случае с INSIGHT главное — не звучание и темперамент, которые мы можем создать вместе. Это, скорее, демонстрирование преданности музыке и традициям между людьми. Возможно, мое творчество было бы более веселым и даже разнообразным. Но я никогда не искала легких путей, а наоборот. Это сложно даже для людей, с которыми я в течение 20 лет чувствую каждый звук. Они могут соглашаться со мной или не соглашаться, но мы всегда проходим сквозь очень увлекательный процесс.

— Они как члены семьи?

— Ближе. По крайней мере, они видят меня чаще, чем мои домашние. И находятся рядом в более важные моменты — в день рождения, или когда я переживаю, или когда мне больно, они разделяют мой успех и неуспех.

— Как началась ваша история с INSIGHT?

— Когда ты живешь в маленьком городе, ищешь то, что так сказать, близко тебе по степени температуры. Или когда у тебя есть любимые улицы, тебе хочется иметь адрес, куда можно прийти и отдохнуть душой, надышаться гармонией. Так вышло и с INSIGHT. Они оказались теми людьми, которые создавали параллельные пространства в моей жизни, и я радовалась с ними тишине. Так длится по сей день.

— Над чем вы сейчас работаете?

— Мы не умеем работать. Вообще, все наши альбомы точно определяют слово INSIGHT — озарение. У нас никогда не получается лучше, чем первая пойманная эмоция. И эта первая эмоция друг друга нам настолько понятна, она настолько жива. Мы можем долго работать над чем-то и оно не получится, а потом один аккорд начнет совершенно новую историю.

— Назовите главное качество творческого человека...

— Он свободен. А свобода — это спокойствие и ответы на сделанные шаги. Очень естественное и органичное состояние. Все, что происходит внутри тебя, — осознанно. И когда ты опускаешь свои мысли на землю, немедленно появляются те, кто следуют за тобой. Думаю, это и есть творчество — когда твой импульс превращается в нечто вещественное. К счастью, свободно мыслящих и креативных людей вокруг нас немало. Если переключить на Артареа (единственный грузинский телеканал о культуре www.artarea.ge), вы увидите молодежь, силы которой направлены на развитие музыки, культуры в целом.

— А что такое культура для Грузии, как вы думаете?

— Культура — это сердцебиение Грузии. У нас так много всего, в чем мы можем проявить себя, — прошлое, настоящее, будущее. Но для развития культуры, в первую очередь, должно измениться наше законодательство, а также должны быть созданы фонды, которые будут работать не на основе госбюджета.

— Вы — культурный бренд Грузии за рубежом. Каково это?

— Грузинскую музыку представляет фольклор, аутентичная музыка, классическая музыка. Все то, что было создано до цифровой эры. Важнейшее место занимает поэзия, ее фонетический строй, именно за счет фольклора и поэзии наша музыка стала настолько индивидуальной. Мне же хочется демонстрировать синтез между старым и новым. Мечтаю, чтобы каждый концерт сопровождался титрами с переводом тех текстов, которые мы используем в наших произведениях. Тексты Отара Чиладзе, Важа-Пшавела, Нато Ингороква и других замечательных поэтов. Важно было бы их показать. К сожалению, технически и финансово сложно воплотить эту идею в жизнь.

— Вы волнуетесь в день концерта?

— Очень. Вообще, когда заканчивается один концерт, и я знаю, что меня ждет следующий, уже начинаю волноваться. На самом деле я все время возвращаюсь в себя, поскольку мне важно то, что я расскажу слушателям. Подготовка к концерту возвращает меня к себе. Это похоже на настройку рояля, когда ты подбираешь ноты к себе, к своей истории.

— Хочу спросить о ваших платьях...

— Мои платья — это результат моих форм. Тем более, что сцене не все подходит. Авторы моих платьев дизайнеры Датуна Суликашвили, Автандил Цквитинидзе, Людмила Смирнова. Я доверяю тем, кто шьет мне костюмы. Мое «я» исчезает, когда я соприкасаюсь с музыкой, поэтому платье, освещение, визуал-сцены — все должно быть идеально. Вы не представляете, как я разбираюсь в технической части концертов. Даже модели саунда знаю, которые мне нужны. В то же время я не владею языком менеджмента. Точнее, не хочу погружаться в эту сферу, потому что она отнимет у меня много других красок.

— Что бы вы пожелали себе в будущем году?

— Наверное, чтобы концерт и встреча с музыкой приносили людям только счастье, а не становились возможностью сбежать от проблем. Я бы хотела, чтобы мы все были готовы открыто принимать друг друга. Такими, какие мы есть. Знаете, я именно поэтому люблю классическую музыку, что в этих вроде бы рамках таится безграничная свобода — в ноте, в паузе. Все самое главное таится в знаках препинания. Я говорю сейчас о свободе. И я несвободна в своей стране, к сожалению. И когда хочу выразить протест по поводу множества несправедливостей, думаю, как это лучше сделать, то понимаю, что мой язык — это музыка. Я выбираю ее снова и снова.