Петер, давайте начнем с вашего профессионального опыта архитектора и исследователя.

Я окончил факультет архитектуры и градостроения Словацкого технического университета. Сейчас работаю над докторской диссертацией о независимых культурных центрах Словакии.
Если говорить о книге «Проектирование культурных центров», то написать ее было не слишком сложно – это не академическое исследование, а просто собранные воедино истории и опыт креативных проектов из разных стран. Но теперь, когда пришло время заняться академическим исследованием, мне действительно непросто, потому что тема настолько обширная, что ее сложно охватить целиком.

Расскажите немного о современном словацком дизайне: как он развивается, и что сейчас в тренде в Словакии?

В Словакии есть дизайн и дизайнеры, но, к сожалению, нет крупных институций, которые могли бы собрать их вместе. Например, у нас есть Палата архитекторов, Палата адвокатов и т. д., но до появления Словацкого музея дизайна и Словацкого центра дизайна подобных организаций в сфере дизайна не было. Они открылись относительно недавно, и еще работают над своей коллекцией. Но, кроме коллекции, есть еще и работа с дизайнерами и разработка политики проведения конкурсов дизайна. Все это в Словакии еще недостаточно регламентировано.

Важно, что директора этих институций — люди, которым сообщество доверяет. Все начиналось как низовая инициатива. То, что глава Словацкого центра дизайна Мария Ришкова и директор Музея дизайна Марош Шмидт сейчас делают на уровне институций, раньше они делали в частном порядке. У них были небольшие галереи, буквально 10 квадратных метров, но они были авторитетны в своей среде, объединяли людей и создавали сообщество. Сейчас все это, наконец, утверждается на государственном уровне.

С чего начался ваш интерес к исследованию креативных центров?

Это произошло около 7 лет назад. Мы с друзьями жили в маленьком городке Банска-Бистрица (200 км восточнее Братиславы). Мы заканчивали университет и думали, оставаться в Банской-Бистрице, ехать в Братиславу или куда-то еще? Мы попытались основать в Банской-Бистрице культурный центр. К сожалению, все так и осталось на уровне идеи, но это был первый опыт для меня.

Позднее мои друзья разъехались кто куда: Париж, Братислава, Жилина. Мы организовали несколько архитектурных выставочных проектов, я написал пару статей о независимых культурных центрах – именно тогда я впервые захотел узнать о них больше, чтобы понимать, как основать что-то подобное.

Одним из респондентов, с которыми я общался во время моего маленького исследования, был Марек Адамов из «Станции Жилина-Заречье» (Stanica Žilina-Záriečie). Год назад Марек предложил мне заняться исследованием культурных центров: он видел мои предыдущие проекты и выставки, и был уверен, что я справлюсь.

В результате исследования вы изучили и описали опыт десятков креативных пространств. Как вы считаете, почему проекты такого формата настолько популярны  сейчас? И в чем их важность?

В развитых странах, например, в Западной и Северной Европе, не так уж сложно организовать подобный центр, поскольку существуют схемы их общественного финансирования. Люди уже знают о них, они уже получили общественное одобрение. Еще 10 лет назад это было совершенно новое явление для Словакии. Существовало всего 3 центра: «Братислава», «Жилина» и «Кошице», и люди очень мало о них знали. К сожалению, это часть советского наследия. После Бархатной революции 89-го у нас появились все эти дикие оппозиционеры, бандиты, приватизация и т. д. Когда общество очистилось, в 2003-2005 гг. начали появляться независимые инициативы. Важно, чтобы общество понимало, что создавать что-то может каждый, для этого не нужно разрешение властей.

За последний месяц я побывал в Армении, Грузии и Украине, и чем дальше я двигаюсь на восток, тем меньше люди понимают этот подход. Им кажется, что необходимо получить какое-то разрешение властей или официальное заявление о том, что можно что-то делать. Возможно, власти тоже так думают.

Основатели первых независимых культурных центров в Словакии – своего рода первопроходцы. Им пришлось бороться за существование и признание. Они действовали на местном уровне, но их работа стимулировала культурное развитие всего региона и Словакии в целом.

Постепенно местные жители начали использовать эти пространства как своего рода «гостиную» – приходить туда и проводить там все больше времени. Но понадобились годы, чтобы получить признание на международном уровне. Когда они начинали, то были просто «людьми с улицы». Со временем они приобрели опыт, стали экспертами. Их начали привлекать к разработке культурных стратегий на высшем уровне. Благодаря этим пионерам в Словакии изменилась государственная система финансирования культуры.

Каковы, на ваш взгляд, ключевые факторы успеха низовых инициатив? И как им выжить на начальном этапе?

На первом этапе необходимо решить, что вы точно хотите делать то, во что верите. Нужно быть немного сумасшедшими, ведь поначалу вас ждут сложности. Конечно, один из вызовов – деньги. Если у вас нет богатых родителей, которые могли бы спонсировать вас, то вам придется заниматься не только искусством, но и чем-то, что может принести доход, например, сдавать помещение в аренду.

Расскажите, пожалуйста, об успешных словацких культурных проектах, которые выросли из низовых инициатив?

Пожалуй, «Жилина» — лучшее, что я видел. Это — лидер европейского уровня. Они начинались как инициатива группы молодых людей. Они адаптировали небольшую местную железнодорожную станцию, которая располагалась в уродливом здании и была в ужасном состоянии. Часть здания до сих пор используют как станцию, но большую часть занимает культурный центр.

Им повезло, что здание было небольшим, с ним было не очень сложно управляться. Благодаря размерам они  могли развиваться постепенно, по мере увеличения потока гостей расширяя пространство, добавлять стулья, организовать бар. Через несколько лет отстроили новое помещение, вдвое больше прежнего. Его построили из пивных ящиков, а крышей служит мост. Строительство обошлось недорого, всего  10 тыс. евро.

Они получали какую-то поддержку от города или государства?

Нет, они всегда работали как НГО. Также они получают гранты. Финансирование от города пришло в последнюю очередь. Городские власти их долгое время не признавали. Думаю, власть часто видят соперников в независимых инициативах. 

Часть денег они взяли в кредит, а также получили финансирование от Министерства культуры, но многое было сделано на волонтерских началах. Некоторые местные компании помогали не деньгами, а рабочей силой или материалами.

Одним словом, они построили новое помещение, обустроили парк и террасу. Старое здание постоянно реконструируют. Приятно возвращаться туда и видеть, что все меняется и развивается. Они амбициозны, и все время берутся за сложные задачи. В городе есть синагога 1937 года постройки, его автор – известный немецкий модернист Петер Беренс (его последователем был Ле Корбюзье). Это единственное его здание в Словакии, настоящий шедевр! Как синагогу здание использовали очень недолго, а после войны там был кинотеатр, магазин, что-то еще. Четыре года назад здание пустовало, еврейская община не знала, что с ним делать, поэтому объявили конкурс на его долгосрочную аренду. Команда «Жилины» решила, что раз им удалось оживить старую железнодорожную станцию, то и с синагогой они справятся.

Это было сложное задание. Но они взялись за дело, и предложили превратить его в Кунстхалле. Открытие состоялось три месяца назад. Я считаю, что этот проект и «Нова Цверновка» (Nová Cvernovka), фабрика по производству ниток — крупнейшие и важнейшие события в культурной жизни Словакии с 89-го года. Вся Словакия знала об истории с синагогой. Они получили государственное финансирование, гранты из Норвегии, также им помогали частные спонсоры и волонтеры.

По-вашему, за счет чего культурным центрам удается превратить недостатки в преимущества и добиться положительных результатов?

Думаю, дело в том, что в Словакии с самого начала существовало несколько центров, у которых были общие интересы, в результате все они очень похожи. Они расположены в разных местах, но по образу мышления очень схожи. Почти все центры в Словакии связаны одной темой, но мне кажется, что их уникальность (по сравнению с тем, что я видел в других странах) – это попытка представить искусство как нечто, приносящее пользу на практическом уровне. Они действуют как своего рода лаборатория гражданского общества. Во время общественных обсуждений какого-то проблемного вопроса, например, однополых браков или национальных меньшинств, они привлекают культурное сообщество к обсуждению этой проблемы. То есть, в Словакии искусство активно вовлечено в жизнь общества.

Например, существует проблема с ромами. У них иной образ жизни, чем у нас, но мы зачем-то пытаемся навязать им свой. Они не могут его принять, и в результате возникает напряжение. На самом деле мы должны попытаться помочь им, если уж имеем такую возможность.
Культурное сообщество пытается решить эту проблему. Несколько лет назад вокруг ромского поселения в Словакии построили стену. Туда пришли художники, раскрасили эту стену, превратили ее в нечто интересное. Сфотографировали свою работу, и начали общественную дискуссию. Конечно, подобные акции не могут решить такие серьезные проблемы одним махом, но этот подход дает шанс сделать это в будущем. Как минимум – осознать проблему. Думаю, такого рода искусство действительно жизненно важно.

Скачать «Настольную книгу по проектированию культурных центров»: 

https://www.culturepartnership.eu/article/learn-best-rennovation-projects