– Анна, вы активно продвигаете свои работы в социальных сетях, ведете авторский художественный блог, у вас есть свой сайт и почти 16 тысяч подписчиков в Facebook. Какие возможности социальных сетей наиболее ценны для художников и творческих людей?

Анна: В социальных сетях твои работы может увидеть гораздо больше людей, чем просто на выставке, и это люди из разных уголков мира. Также в соцсетях можно познакомиться с интересными творческими личностями, близкими по духу, или получить предложения о сотрудничестве.

Василий: Посредством того же Facebook я постоянно узнаю новые имена художников, вижу свежие работы коллег, которые вдохновляют меня на творчество.

– Завязываются ли деловые контакты через социальные сети? Вы получаете предложения, которые впоследствии становятся творческими проектами? Расскажите о самых интересных?

Анна: Это происходит постоянно. Сейчас большая часть предложений поступает как раз благодаря Интернету. Сложно что-то выделить, как самое интересное. Наверное, самым неожиданным было предложение о сотрудничестве от корейской марки одежды. Все же Южная Корея – очень далекая страна, и у людей там совсем другой менталитет и вкусы. Меня приятно удивило, что их привлекли и заинтересовали мои работы, просто увиденные в Интернете.

Василий: Я менее активный интернет-пользователь, чем Аня. Но благодаря социальным сетям и прочим виртуальным коммуникациям тоже периодически получаю предложения об участии в выставках и пленэрах. Так, например, несколько лет назад я попал на пленэр в Черногории.

– Какие работы собирают больше «лайков» по вашим наблюдениям?

Анна: Мне сложно проследить здесь какую-то закономерность, но часто это совсем не те работы, которые нравятся мне самой, и которые я считаю наиболее удачными.

Василий: Конечно же, основную массу людей привлекает что-то яркое и жизнерадостное. Или что-то созвучное с их настроением, близкое, знакомое и узнаваемое. Так же в социальных сетях «выстреливают» работы, сделанные в новой, несвойственной художнику манере.

– Чем онлайн-выставка отличается от реальной? Есть ли смысл реализовывать дорогие выставочные проекты, когда технологии предоставляют безграничные возможности онлайн-экспозиции?

Анна: Все же фото или видео на экране не дает всей полноты восприятия и не заменит живого общения с предметом искусства. Тем более, современные выставочные проекты апеллируют одновременно к различным органам чувств человека и включают визуальную и звуковую составляющие, используют даже запахи и тактильные ощущения. Интернет пока на это неспособен.

Василий: Живопись нужно видеть вживую. На фото она выглядит совсем иначе. Не видна разность фактур, размер картины, не точно передается цвет. При определенном освещении в правильном выставочном пространстве картины воспринимаются иначе, чем в захламленной мастерской или на фото.

– Анна, известная белорусская компания выпустила линию одежды с вашими принтами. Вы упомянули о сотрудничестве с корейской фирмой женской одежды, которая также выпустила с вашими работами линию одежды, обувь и сумки. Вы делали эскизы специально для этих заказов?

Анна: Нет, я предложила работы, которые на тот момент уже были готовы. Я сама с удовольствием ношу эту одежду. Сейчас эта белорусская компания объявила конкурс для молодых художников и дизайнеров, с которыми планирует сотрудничать в дальнейшем. Это очень приятно. Сотрудничество с компанией из Южной Кореи – да, это был сюрприз. Они попросили меня прислать эскизы на мой выбор. Все подошли, только одну работу я сделала специально. Мои работы подходят для женской одежды.

– Анна, Василий, ваше творчество очень разное. Колористика, сюжеты, подача, манера работ сильно отличаются. Как вы сохраняете индивидуальность, работая вместе? Вы критикуете друг друга, обсуждаете творческие моменты?

Анна: Да, мы критикуем, оцениваем работы друг друга, но без давления. Скорее советуем, стараемся не давить своим мнением: «если спросишь, тогда скажу».

Василий: Бывает, зайдешь в тупик и не знаешь, сделать так или иначе. Аня может посоветовать.

– Каковы основные темы ваших работ?

Василий: Например, сельская жизнь. Летом мы ездим на пленэры, поэтому в работах Анны есть деревенские дома, куры, петухи, бабки, семечки т. д. У меня – пейзажи, природа.

Анна: «Деревенские» сюжеты часто перекликаются с белорусским фольклором и традициями. Конечно, это переосмыслено мной, так как я вижу современную жизнь в деревне. Другая тема – любовь, отношения мужчины и женщины. Философские и нравственные проблемы, которые волнуют любого человека. Например, смысл жизни.

– Анна, в ваших работах присутствуют и остросоциальные темы, например, феминизм, эмансипация. Как вам удается такие сложные  вопросы подать в привлекательной, сказочной манере?

Анна: В моих работах отражается то, что я вижу в жизни. Я не просчитываю, будет ли интересно людям мое мнение на какую-то конкретную тему. Никогда не ставлю себе задачи на будущее. Это, скорее, личное. Я так вижу. Это очень субъективный взгляд на социальные проблемы.

Василий: Зрители видят эти идеи и понимают их. Я думаю, что в работах Анны есть юмор и сказка. Они не слишком серьезные.

Анна: В жизни не так много таких ситуаций, которые являются настоящей драмой. Ну, только если случается трагедия с человеческими жертвами... Ко всему остальному можно отнестись с юмором.

Василий: Сначала Анна пишет пять детских, сказочных работ, ей надоедает – она берет жесткие сюжеты. Все творчество строится на контрасте и зависит от настроения. Не будешь же всю жизнь эксплуатировать одну тему.

Анна: Да, я люблю показывать контраст, столкновение «черного» и «белого», накал и сильное чувство. Когда противоположности сплетаются в сложный клубок. И уже непонятно, любовь это или ненависть… Именно это взаимодействие, конфликт, юмор и трагедия есть в моих работах.

– Анна, ваша героиня – современная женщина?

Анна: Да, женщина, но не всегда.

Василий: Героини Анны женственные, но зачастую властные. Мужчины в основном прислуживают.

Анна: Это женщины, которых я вижу вокруг себя. Таких женщин чаще всего я встречаю.

– Накал и контраст, о которых вы говорите, стали идеей вашей совместной выставки «Тайная комната», состоявшейся в Минске. Благодаря этой разности выставка получилась и академичной и дерзкой одновременно.  

Анна: Сверхзадача наших совместных выставок – объединить несовместимое, совершенно разное. Это сложно, но и интересно. Свою роль играет и пространство, где проходит выставка. Центр современных искусств в Минске – это не один большой зал, а много небольших помещений, и это тоже сыграло свою роль. В каких-то залах были работы только одного из нас, а некоторые – были совместными. Разделение было по залам-комнатам, но не идейное. Мы не противопоставляли работы друг друга.

Василий: Тут главное, чтобы были общие темы в работах.

– А у вас есть общие темы?

Анна: Да, например, была комната «столовая». У Василия были выставлены натюрморты с натуры. У меня – работы, где так же присутствовали элементы натюрморта, но как дополнение к сюжету, истории, которая происходит вокруг.

– Вы сами разработали концепцию выставки или вам кто-то предложил? Все-таки это 11 экспозиционных залов, вы вместе выставили болtе 100 работ и 11 инсталляций.

Анна: Идею выставки подсказало само пространство и стремление объединить в нечто цельное наши такие разные с Василием работы. Выставка называлась «Тайная комната» и нам хотелось, чтобы прогулка по комнатам созданного нами дома стала своего рода квестом с поиском ключей от той самой тайны. Мы вкладывали в название несколько смыслов.

• Во-первых, это понимание «тайной комнаты», как места в душе человека, где он прячет свои мечты и надежды, свою ранимость, а может быть, скрытые желания и страхи.

• Во-вторых, это дверь в другое измерение, переход в иной мир.

• В-третьих, для нас, как для художников, «тайная комната» – это  синоним творчества. Потому что творчество – это возможность высказать свои самые сокровенные чувства и мысли, инструмент работы с проблемами и страхами, погружение в другую реальность.

Василий: Анна все придумала. Работы были готовы. К выставке мы специально за полтора месяца создали инсталляции.

– Известно, что отзывы на «Тайную комнату» были довольно противоречивыми…

Василий: На нас нажаловались в Министерство культуры!

Анна: Одну из посетительниц, наверное, смутили обнаженные натуры в работах. Она пожаловалась в министерство. Но мы не в обиде, поскольку благодаря этой жалобе официальная делегация во главе с министром посетила нашу выставку.

Василий: Были и заместители министра, и другие сотрудники министерства. Они высказали пожелание, чтобы на некоторых залах была табличка «Детям до 18 лет не рекомендуется». Хотя, на мой взгляд, все было прилично.

– В каком контексте живет современный белорусский художник? Есть ли внутренняя конъюнктура, которая содействует развитию современной живописи? Чего, на ваш взгляд, не хватает?

Анна: У нас отдельно и совершенно по разным законам существуют традиционное и актуальное, ультрасовременное искусство. Для художников, которые выбирают одно из этих направлений, все очень разное – аудитория, пути развития, площадки для выставок, доход. Ведь традиционное искусство понятнее для государства и удобоваримее для людей.

Василий: Классика в живописи никогда не устареет. Она всегда актуальна. Когда говорят «он работает в классической манере, это уже никому неинтересно» – я с этим абсолютно не согласен. Главное, чтобы работа была профессиональная. Это универсальное правило, как для живописи в классической манере, так и для ультрасовременных работ.

Анна: В Беларуси я не знаю ни одного музея или коллекционера, который бы приобретал видеоарт, например. Работы в новых формах искусства не продаются. Получается, что максимум, на который может рассчитывать художник, работая в «новой форме», – это получить деньги на материалы. Поэтому все ориентируются на традиционные формы – холст, масло, графика, скульптура, керамика и т. д.

Хотя, я считаю, что лучшие вещи в искусстве – некоммерческие. Всем хочется пробовать себя в современном искусстве. Было бы очень здорово, если бы был рынок работ в новых формах и актуального искусства, – художники могли бы себе позволить делать масштабные интересные проекты.

– Аудитория готова понять и принять такие формы?

Анна: Искусство – не массовое само по себе. Художник не ориентируется на широкую публику, а, скорее, на свой узкий круг. Одно дело, когда художник сознательно подстраивается под ожидания публики, а другое – когда идеи художника и зрителя совпадают.