ДЕНЬГИ, КАРТА, ДВЕ ЕВРОПЫ

Если вернуться к метафоре культуры как сада, или по крайней мере палисадника перед домом, то с деньгами, как с поливкой и удобрениями, следует быть осторожным.

Многое зависит от того, что именно хочет вырастить то или иное сообщество, каким образом ключевые игроки объясняют культуру, какими видят ее модели развития и цели культурной политики. Единственно правильной модели не существует ни в ЕС, ни тем более в мире.

Несмотря на свою «нетленность», культура вырастает не из вакуума, ее феномены в концентрированной форме несут в себе и кристаллы накопленного опыта, и бациллы всех его нерешенных проблем.

Упомянутый только что разрыв между ресурсами, которые доступны для развития в «старой» и «новой» Европах, призваны выравнивать специально созданные для этого механизмы, например, Структурный фонд ЕС, без средств которого вряд ли бы стала возможной музейная революция в Польше, развитие арт-инкубаторов в Эстонии или появление доступных кредитов для стартапов в креативных индустриях.

Для Украины и других стран — соседей ЕС этот инструмент пока недоступен. Но, даже если бы для наших муниципалитетов, библиотек или музеев юридически открылся доступ к заветным миллиардам евро, не факт, что они смогли бы предоставить качественные проектные заявки. Специалистов, способных на такую работу, у нас можно сосчитать на пальцах одной руки.

Итак, прежде всего, стоит подумать, как научить украинские культурные институции проектному менеджменту и проактивности.

В Европе существует несколько моделей поддержки культуры со стороны государства. Помимо того, на развитие культуры в европейских странах влияет не только постоянное финансирование, но и менеджерские навыки местных арт-активистов. Фото: Colour/Depositphotos

С 2015 года украинские организации получили возможность подавать свои заявки для участия в программах «Креативная Европа» и Horyzont2020, однако это можно сделать только в партнерстве с организациями из других европейских стран. Пока что не на первых ролях, но это шанс получить необходимые компетенции.

Деньги, несмотря на всю циничность своей природы, только эквивалент стоимости, поэтому так или иначе связаны со смыслами. Кроме того, это далеко не единственный ресурс. Для понимания того, сколько этих ресурсов нужно и из каких источников их можно получить, следует посмотреть, для каких целей или потребностей они необходимы.

Исследование Будапештской обсерватории также показывает различия в восприятии ключевых проблем культурного поля в различных частях Европы.

На Западе больше беспокоятся по поводу таких факторов, как сокращение ресурсов, доступных для культуры на муниципальном уровне, чрезмерная инструментализация культуры как фактора экономики и маргинальная роль гуманитарных дисциплин в школьном курикулуме.

Тогда как на Востоке обеспокоены чрезмерным вмешательством политиков в вопросы культуры, неспособностью образования подготовить молодежь к восприятию современной культуры, отсутствием четких целей и прозрачного планирования на всех уровнях.

ЛАТВИЯ: ПРИНЦЕССА СТЕКЛЯННОЙ ГОРЫ

Впрочем, и в восточном блоке есть страны, которые не только оказались в одном тренде со старой Европой, но и взялись решать присущие ей проблемы. Среди них — Латвия, которая недавно председательствовала в ЕС.

По данным Будапештской обсерватории процент расходов на культуру в местных латвийских бюджетах — один из самых высоких среди европейских стран. Информация о культурной жизни Латвии, размещенная на портале Совета Европы Compendium, указывает на то, что около 56 % общественных расходов на культуру покрывают именно латвийские муниципалитеты.

На местной экономике, а значит и на финансировании культуры ощутимо сказался экономический кризис. Преодоление рецессии заставило существенно пересмотреть принципы управления культурных институций в Латвии.

56 % общественных расходов на культуру в Латвии покрывают из местных бюджетов. Фото: prescott10/Depositphotos

С одной стороны, это ускорило процесс децентрализации на региональном уровне, а с другой — обозначило тенденцию к централизации на уровне национальном. В результате ряд государственных агентств, таких как Национальный киноцентр или Государственное управление по вопросам музеев, были интегрированы в структуру Министерства культуры Латвии и потеряли свою автономность.

Изменился и принцип наполнения Государственного фонда культурного капитала. Если с 2003 года фонд финансировался из акцизов на алкоголь, табачную продукцию, налогов на азартные игры и лотерею, то с 2014-го он напрямую финансируется через Министерство культуры.

В целом латвийскую модель коротко можно описать следующим образом: культурная политика является частью национальной и направлена на личностное развитие и экономический рост, в том числе в регионах. Бизнес наполняет бюджет, что позволяет финансировать культурные проекты — и через Фонд культурного капитала, и через муниципальные бюджеты.

Связь культуры с ростом регионов отображена в Национальном плане развития Латвии до 2020 года.

«Уникальные ресурсы культуры и креативный потенциал человеческого капитала позволяют органам самоуправления развивать конкурентоспособную предпринимательскую деятельность, создавая благоприятную и привлекательную среду проживания. Креативному труду и культурному капиталу принадлежит существенная роль в личностном росте», — так сформулирован один из приоритетов упомянутой стратегии, принятой в 2014 году.

Тестовой версией для внедрения этого подхода стала Национальная библиотека Латвии. В том же 2014 году было завершено строительство нового корпуса, и библиотека стала центром социальной активности.

Главным приоритетом библиотеки является работа с детьми, для которых здесь созданы специальные пространства, где самые маленькие посетители могут, играя, погружаться в мир книг, а старшие — делать уроки и получать справочную информацию.

Новый корпус Национальной библиотеки Латвии очертаниями напоминает сказочную стеклянную гору, расположенную на левом берегу реки Даугавы в некогда малопрестижном районе Риги. Сейчас библиотека является «центром притяжения» для туристов и девелоперов. Фото: castenoid/Depositphotos

Институция также предоставляет широкий спектр сервисов для пенсионеров, в частности учит их пользоваться интернетом и оплачивать коммунальные услуги онлайн.

Успешные латвийские бизнес-компании, понимая значение культурной среды для формирования доверия к бренду, поддерживают творческие проекты через меценатские и спонсорские форматы. В частности банк Rietumu, создав одноименный благотворительный фонд, поддерживает музыкальные и театральные проекты.

Таким формам участия частного капитала в культуре способствует и законодательство. Так, закон 1995 года о подоходном налоге с предприятий для доноров, поддерживающих институции культуры, обеспечивает возврат до 85 % налоговых платежей от сумм, пожертвованных бюджетным учреждениям, компаниям, которые по распоряжению местного Минкульта выполняют функции культуры, а также благотворительным фондам, зарегистрированным в Латвийской Республике.

Соответствующим образом облегчено налоговое бремя для подобных институций, которые «работают на общественную пользу». Вместе с тем налоговая льгота согласно положениям этого закона не может превышать 20 % от общей суммы налога.

Кстати, тема специальных стимулов для филантропии и частных спонсоров, по данным Будапештской обсерватории, характерна именно для постсоветских государств, тогда как в большинстве европейских стран (например, Великобритании) она значительно менее актуальна.

ДАНИЯ: КОНСТРУКТОР СЧАСТЬЯ

В 2016 году Дания, согласно World Happiness Report, была признана самой счастливой страной мира. И хотя исследование не отслеживает прямой связи между культурой и индексом счастья, косвенно она является существенной, ведь речь идет о ценностях, социальных связях, публичном пространстве, обучении в течение жизни, развитии интереса и креативности, что в конце концов дает больше шансов для самореализации.

Датская модель заключается в децентрализации системы управления и либерализации налогового законодательства.

Согласно информации, размещенной в профиле страны на портале Compendium, сегодня Дания имеет один из самых высоких процентов населения в возрасте от 15 лет и старше, который посещает театры, музеи, выставки, библиотеки, кинотеатры, галереи, исторические места и тому подобное. Регулярный доступ к интернету имеют примерно 70 % датчан.

Одним из приоритетов культурной политики в Дании является налаживание сотрудничества между «традиционными» коммерческими структурами и компаниями, работающими в области культуры. Ожидаемый результат – укрепление бизнес-навыков представителей арт-среды и умение коммерческих компаний использовать творческие подходы и культурные компетенции в разработке продуктов и услуг для массового рынка.

Исполнители культурной политики Дании примерно 10 лет назад поставили перед собой амбициозную цель: наладить финансирование большинства культурных мероприятий за счет частных средств, стимулируя уменьшение налогов для субъектов предпринимательства, участвующих в культурных проектах.

Собственно, эксперимент еще не завершился, но, по оценке Министерства культуры Дании, в целом расходы на культуру выросли ориентировочно на 300 000 датских крон.

В Дании один из самых высоких в Европе показателей посещаемости театров, музеев, библиотек, кинотеатров и исторических мест. Фото: swisshippo/Depositphotos

С целью развития упомянутой инициативы в мае 2008 года датское правительство основало Центр культуры и экономики опыта. Деятельность этой институции, которую совместно курируют Министерство культуры и Министерство экономики, направлена на улучшение сотрудничества между культурой, бизнесом, университетами и научно-исследовательскими институтами.

С 2015 года центр организовывает конкурс Creative Business Cup для финансовой поддержки инноваций в сфере креативных индустрий и социального предпринимательства.

После выхода из рецессии государственный бюджет сферы культуры в среднем составляет около 1 % государственной сметы. В частности, в 2011 году на культуру было направлено 399 600 000 датских крон (примерно 54 млн евро).

А вот среднестатистическая семья в Дании на культурные мероприятия и товары (в том числе билеты в кино, театр, концерты, музеи и зоопарки, книги, газеты и журналы) в среднем ежегодно тратит 4 885 датских крон (550 евро) на семью. Что составляет 2 % от общего семейного бюджета.

В Дании очень активно развиваются культурные индустрии. Скажем, в Копенгагене сегодня действует наибольше среди других европейских городов количество дизайн-студий. Напомним, что именно здесь родился знаменитый конструктор Lego.

С набором Lego можно сравнить и культурную политику Дании: мастерство в оперировании многими мелкими деталями здесь на первом месте.

ФИНЛЯНДИЯ: КУЛЬТУРНОЕ БЛАГОСОСТОЯНИЕ

Финская модель культурной политики является отражением присущей этой стране модели социально-ориентированного государства.

Большая часть ассигнований Министерства культуры Финляндии направлена на институциональную поддержку национальных культурных учреждений и искусства, а также — в виде дискреционных государственных субсидий — на муниципальные культурные центры.

Значительную часть финансовой поддержки, предоставленной Министерством культуры, составляют доходы от Veikkaus, финской национальной лотереи. Распределение средств осуществляется по принципу «вытянутой руки», что является составной частью политики децентрализации.

Часть финансовой поддержки, которую получают финские арт-заведения Министерства культуры, составляют доходы от национальной лотереи. Фото: scanrail/Depositphotos

При этом последняя имеет и вертикальное, и горизонтальное измерения. Первое включает ряд экспертных образований и институций, которые консультируют Министерство образования и культуры, а также осуществляют согласование политик. Некоторые из этих органов имеют право самостоятельно принимать решения.

Горизонтальная децентрализация опирается на профессиональные объединения художников и деятелей культуры, которые играют важную роль в разработке и осуществлении политики поддержки культурных активистов, а также в процессе распределения грантов на проектную деятельность.

К приоритетным направлениям здесь относятся художественное образование и поддержка индивидуального творчества, институциональная поддержка культуры и искусства (прежде всего библиотек, театров, оркестров и музеев) и техническое содержание объектов культурного наследия.

Общий объем финансирования культуры в Финляндии в последние годы составляет в среднем 450 млн евро. Параллельно действуют несколько частных фондов, среди которых наиболее активной является Финская культурная фундация.

Финансирование, поступающее через Министерство, может напрямую покрывать расходную часть бюджета культурной институции, а может осуществляться опосредованно. За первую форму отвечает Финская система государственного финансирования. По закону государственная доля финансирования может идти либо непосредственно театру, музею или оркестру, либо направляться в муниципалитеты, которые, в свою очередь, принимают решения, что именно нуждается в поддержке и в каких объемах.

При этом нередко институции или проекты одновременно поддерживаются и Министерством культуры, и муниципалитетом. Скажем, к таким относится арт-резиденция HIAP, которая сосредоточена на современном искусстве и открыта для специалистов по другим дисциплинам.

Студии арт-резиденции HIAP расположены на территории кабельного завода в Хельсинки. Фото: archeologiaindustriale.net

HIAP ежегодно принимает от 70 до 90 резидентов со всего мира, которые могут 1-3 месяца жить и работать в студиях, расположенных в креативном кластере Cable Factory в Хельсинки.

ПОЛЬША: КУЛЬТУРА ДИАЛОГА И ФИНАНСОВОГО БАЛАНСА

О польской модели культурной политики, как и о самой польской культуре, в Украине известно достаточно много. Поэтому обращу внимание лишь на отдельные детали.

Это страна с богатым историческим наследием и мощной средой современной культуры, что сказывается на приоритетах финансирования.

Культурное сообщество в Польше достаточно четко структурировано по идеологическим маркерам. Скажем, театральная среда является преимущественно левой, музейная — ощутимо правой, представители визуальных искусств равномерно распределены между левой и либеральной средами, а деятели креативного сектора часто-густо отличаются неолиберальными взглядами.

Между «обитателями» этих сфер подчас возникают напряженные моменты, однако им удалось выработать диалог, позволяющий конструктивно сотрудничать.

В Польше также найден довольно продуктивный баланс между уровнем центральной власти, местным самоуправлением, общественным и коммерческим секторами.

С 2001 года Министерство культуры и национального наследия Польши в рамках так называемых государственных задач через соответствующие конкурсные механизмы распределяет между негосударственными организациями около 36 млн злотых ежегодно (что составляет 3,9 % от общего объема бюджетных расходов на культуру).

Полякам удалось выстроить продуктивный баланс между уровнем центральной власти, местным самоуправлением, общественным и коммерческим секторами. Фото: scanrail/Depositphotos

А уже в 2002 году Министерство получило право на часть средств из государственных лотерей. Это нововведение правительства спровоцировало сильное сопротивление со стороны спортивного лобби. В результате было решено увеличить цену лотерейных билетов на 5 % и установить соотношение лотерейных средств между спортом и сектором культуры как 80:20.

Впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы финансировать деятельность Института польского кино и Фонда содействия развитию творчества, который также «питается» выплатами литературных и музыкальных издателей.

С 2003 года в Польше, как и до того в Литве, Словакии и Венгрии, ввели такой финансовый инструмент, как право 1 %. Согласно национальному законодательству налогоплательщики в Польше имеют право 1 % своего подоходного налога перевести непосредственно организациям, которые работают на общественное благо.

Культурные организации в Польше сейчас составляют меньшинство среди получателей этих средств, однако наличие такой опции позволяет балансировать между различными источниками финансирования.

НАМ К КРАСИВЫМ ИЛИ К УМНЫМ?

Говоря о месте культуры в системе общественных отношений или дискутируя по поводу источников ее поддержки, мы можем оказаться в ресурсной ловушке, подобной той, в которую попадают страны со значительными запасами нефти, газа или других природных ресурсов.

Так, страны или скорее города, регионы и отдельные кластеры с богатым наследием, большими художественными коллекциями и культурными традициями конвертируют эти активы в туризм и делают акцент на меценатской форме поддержки творческой активности.

Зато другие регионы, которым меньше повезло с историей, трактуют культуру как часть образовательного пространства (скажем, Финляндия), как сферу эксперимента, креатива и инноваций. Без сомнения, эта модель более демократична и открыта.

В Украине до сих пор нет четкой системы государственной поддержки культуры. Фото: fikmik/Depositphotos

А какая модель является самой приемлемой для Украины? Ответ зависит от того, выбираем ли мы общества открытого доступа и стремимся преодолеть коррупцию, или, руководствуясь фантомными болями нашего бароккового мышления, стараемся поддержать культуру как квазиаристократичный образ жизни, доступный лишь «избранным».

Прототипы партисипативного подхода у нас есть (к примеру, «Спильнокошт» или «Тёплый город»), они активно развиваются и закладывают основы устойчивости. Однако меценатская модель, несмотря на её эффективность, часто-густо зависит от изменения настроений и конъюнктуры. 

Николай Скыба, специально для УП.Культура

Текст подготовлен "Украинской Правдой" при содействии Программы ЕС-Восточного партнерства «Культура и Креативность».

Источник